Дама бальзаківського віку для якої вже все надто пізно

Жила-была дама бальзаковского возраста — в смысле, ей было тридцать лет. То есть все уже слишком поздно.

Так считали мама женщины бальзаковского возраста, ее бывшая свекровь, соседка и главный бухгалтер Катерина Петровна. В тридцать лет пора подумать о душе, тем более что Лермонтов в твоем возрасте уже даже умер. А Мэрилин Монро прославилась. Или наоборот? Память у нашей дамы была старческая, она путала.

«Куда тебе на гимнастику? - стонали ей со всех сторон. - Куда тебе эту кофточку? Какие могут в твоем возрасте быть восточные танцы? Вышла бы ты замуж хотя бы за Ивана Петровича, а то совсем никто не возьмет».

И вот удивительное дело. В паспорте нашей даме было тридцать лет — и в душе ей тоже было тридцать. Но какой была наша героиня, когда не отражалась в их глазах! Она ходила на танцы, встречалась с коллегой, играла в поло, вела кружок художественной лепки и умела выдувать мыльные пузыри невероятных размеров. Недавно дама бальзаковского возраста сняла себе квартиру в районе, равноудаленном от всех родственников, какие только у нее были. Повесила легкие занавески, помыла окна, посадила фиалки на балконе, заварила кофе с пенкой и села в кресло с ногами.

«Жизнь только начинается!» - думала она.

«В ее возрасте она так и останется на всю жизнь одна!» - думали доброхоты.

Летний ветерок ничего не думал. Он раскачивал занавески, позолоченные закатом.

Julia